Комментарии

Если кейс мая-2020 радовал нас и наших читателей позитивными для налогоплательщиков решениями, то кейс июня также не оставит никого равнодушным, но уже со знаком минус. К сожалению, дело ООО «ТД Аскона» вызовет в основном непонимание, возмущение и даже легкий «испанский стыд».

Данный обзор подготовлен руководителем Налоговой практики Capital Legal Services Анастасией Кузьминой и юристами Екатериной Жаровой, Татьяной Долгоаршинных. 

Если кейс мая-2020 радовал нас и наших читателей позитивными для налогоплательщиков решениями, то кейс июня также не оставит никого равнодушным, но уже со знаком минус. К сожалению, дело ООО «ТД Аскона» вызовет в основном непонимание, возмущение и даже легкий «испанский стыд». 

Решение Арбитражного суда г. Москвы по делу № А40-75126/20[1], о котором пойдет речь в нашем обзоре, уже вызвало широкий резонанс среди профессионального сообщества с точки зрения его нелогичности и нарушения прав налогоплательщиков.

Как известно, в рамках выездной̆ налоговой̆ проверки может быть проверен период, не превышающий трех календарных лет, предшествующих году, в котором вынесено решение о проведении проверки. Однако данный пресекательный срок глубины проверки не сыграл значения ни для Межрегиональной инспекции ФНС РФ по крупнейшим налогоплательщикам №1 (далее - «Инспекция», «Налоговый орган»), ни для суда.

Коротко о сути спора:

• 15 января 2020 года налогоплательщик получил Решение о проведении выездной налоговой проверки от 31 декабря 2019 года, а также Требование о предоставлении документов и Уведомление об ознакомлении. В указанном Решении отсутствовали основные сведения в отношении проверки - предмет и период проверки, в связи с чем Обществом была направлена жалоба;

• 16 января 2020 года налогоплательщик получил Письмо от 16 января 2020 года о внесении изменений в ранее вынесенное Решение с указанием периода, за который назначена выездная налоговая проверка - «с 01.01.2016 по 31.12.2018», а 17 января - Письмо с отменой требования и уведомления.

Таким образом, абсолютно всем должно быть очевидно, что на момент внесения изменений в Решение (16 января 2020 года) Инспекцией был пропущен срок на проверку налоговых обязательств за 2016 год и он не мог быть внесен в качестве проверяемого периода в предмет выездной налоговой проверки.

Стоит отметить обоснованную и четкую позицию налогоплательщика в суде. В первую очередь, Общество отметило, что такой механизм внесения изменений в Решение не предусмотрен налоговым законодательством. Более того, он не отвечает принципу разумных ожиданий налогоплательщика и основополагающим принципам налогового права, нарушает законные права и интересы.

При этом отмена Инспекцией ранее направленных Требования и Уведомления, по мнению заявителя, являются дополнительным свидетельством незаконности действий налогового органа.

К удивлению налогоплательщика, суд признал оспариваемое Решение соответствующим налоговому законодательству “по форме и содержанию”. По мнению суда, Инспекция устранила имеющиеся в нём недостатки “единственным допустимым с точки зрения права и обычаев делового оборота способом, направив обществу письмо”. Как ни странно, новость о том, что инспекция может действовать в соответствии с обычаями делового оборота оказалась неожиданной для налогоплательщиков, авторов этого обзора и даже для статьи 31 Налогового кодекса РФ, содержащей четкий перечень прав налоговых органов.

Также судом была приведена не вполне ясная и уместная метафора об исправлении технических ошибок по аналогии в документах в области государственной̆ регистрации недвижимости, а также в области лицензирования по инициативе уполномоченного органа[2].

Таким образом, суд ограничился формальным исследованием полномочий Налогового органа на исправление своих же решений, проигнорировав при этом абсолютно незыблемое и непоколебимое правило о недопустимости проверки периодов за пределами трех лет.

Для понимания абсурдности ситуации достаточно вспомнить основополагающие позиции Конституционного суда[3], согласно которым никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок, а само по себе наличие сроков, в течение которых для лица во взаимоотношениях с государством могут наступить неблагоприятные последствия, представляет собой необходимое условие применения этих последствий.

Таким образом, сложно согласиться с выводами суда о том, что действия Инспекции не нарушают права общества, а направлены на их соблюдение, равно как и на соблюдение баланса частных и публичных интересов. Мы будем следить за развитием событий и надеяться на пересмотр позиции суда вышестоящими инстанциями.

[1]См. Решение Арбитражного суда г. Москвы от 18 июня 2020 года по делу № А40-75126/20

[2]См. страницу 4 анализируемого Решения: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/22f9bf01-e993-491f-bf4e-ec31e4fcf46f/313a6e62-ff0d-4bfc-bd21-9818b386bbd1/A40-75126-2020_20200618_Reshenija_i_postanovlenija.pdf?isAddStamp=True&fbclid=IwAR3gMW7hDdjlJcmHB5i2AeBIWnd5HVqqF01pdyfoyqsqemkQI_Raj5sGc8Q

[3]Постановления Конституционного Суда РФ от 24.06.2009 №11-П и от 20.07.2011 №20-П