Комментарии

В настоящее время, в Конституции России есть упоминание Бога, но стало ли наше право, достойным того, чтобы его назвать вслед за Иммунаилом Канта самым святым, что есть у Бога на земле?[1]

Наша Конституция исходит из признания естественных свобод и прав человека. В тоже время, создается впечатление, что наш законодатель, полагает, что именно он наделяет правами и свободами, не осознавая, того, что на самом деле он осуществляет вмешательство в естественные свободы и права человека.

Когда мы говорим о международных стандартах в области прав и свобод человека, нужно обязательно учитывать, что международные акты в области прав и свобод человека на самом деле не устанавливают этих прав и свобод, а направлены на защиту и эффективную защиты этих прав и свобод[2]. Это можно увидеть, в частности, из названия-  Европейская конвенция о защите основных свобод и прав человека.

В Конституции РФ заложен вектор для правильного определения приоритета конституционных ценностей и недопущения возобладания публичных интересов над правами человека: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

Эти положения Конституции РФ являются инструментом для толкования КС РФ  положений других норм права: «Согласно Конституции РФ в РФ как демократическом, правовом и социальном государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства; каждый гражданин РФ обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией РФ (ч. 1 ст. 1; ст. 2; ч. 2 ст. 6; ст. 7). Исходя из этого, в РФ права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются на основе принципа равенства; согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ, они являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием; при этом государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется (ч. 1 ст. 17; ст.ст. 18 и 19; ч. 1 ст. 45 Конституции РФ). Названные положения Конституции РФ, в их взаимосвязи, требуют от государства максимально широких гарантий реализации конституционных прав и свобод с тем, чтобы они были не иллюзорными, а реально действующими и эффективными. Соответствующие обязанности возлагаются - исходя из конституционных начал разграничения предметов ведения и полномочий между уровнями публичной власти - как на органы государственной власти РФ, так и на органы государственной власти субъектов РФ, а также на органы местного самоуправления. В единстве с закрепленной в ч. 1 ст. 21 Конституции РФ, является обязанностью государства охранять достоинство личности во всех сферах и тем самым утверждать приоритет личности и ее прав. Это означает, что во взаимоотношениях с государством личность выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который в силу ч. 2 ст. 45 Конституции РФ может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов (постановления КС РФ  от 3.05.1995 N 4-П, от 2.07.1998. N 20-П и от 20.04.2006. N 4-П, определения КС РФ от 25.01.2005. N 42-О, от 13.06.2006. N 272-О и N 274-О и др.)»[3].

Такие стандарты толкования в полной мере соответствуют международно-правовым стандартам и они должны быть не только инструментом толкования норм КС РФ, но и основой правоприменения для всех судов и государственных органов.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4.11.1950 и Протоколов к ней", судам было разъяснено, что   «Как следует из положений Конвенции и Протоколов к ней в толковании Европейского Суда, под ограничением прав и свобод человека (вмешательством в права и свободы человека) понимаются любые решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также иных лиц, вследствие принятия или осуществления (неосуществления) которых в отношении лица, заявляющего о предполагаемом нарушении его прав и свобод, созданы препятствия для реализации его прав и свобод...

При этом в силу ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, положений Конвенции и Протоколов к ней любое ограничение прав и свобод человека должно быть основано на федеральном законе; преследовать социально значимую, законную цель (например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других лиц); являться необходимым в демократическом обществе (пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели).

Несоблюдение одного из этих критериев ограничения представляет собой нарушение прав и свобод человека, которые подлежат судебной защите в установленном законом порядке».

Обязанность государства охранять достоинство личности и утверждать приоритет личности и ее прав особенно актуальна постатеистическом государстве, где еще живы традиции подавления инакомыслия и тоталитарной идеологии, где человек был винтиком государственной машины, скорей объектом  государственного регулирования, а не как равноправный субъект, имеющий свободы, в том числе, свободы убеждения и вероисповедания.

Должны применяться критерии о допустимости вмешательства в права и свободы, установленные Конвенции, такие как «предусмотрено законом», «является соразмерным» и «необходимым в демократическом обществе». Если вмешательство не соответствует данным критериям, то оно не может быть признано вмешательством, преследующим «законную цель».

Как разъяснил ЕСПЧ в делах Постановлении ЕСПЧ от 5.04.2007 по делу "Саентологическая церковь г. Москвы против Российской Федерации" и от 5.10.2006 по делу «Армия Спасения против РФ»: «Полномочия государства по защите своих институтов и граждан от объединений, которые могут подвергать их опасности, должны редко применяться, а исключения из правила свободы объединений должны быть строго истолкованы, и только убедительные и вынужденные причины могут оправдать ограничения в отношении свободы. Любое вмешательство должно соответствовать "экстренной социальной необходимости". Таким образом, понятие "необходимо" не обладает гибкостью таких фраз, как "полезный" и "желанный"»[4].

Нам пора уже признать истинное значение религии в обществе и согласиться с тем, что что свобода мысли, совести и религии – основа демократического общества Не секрет, что именно религиозная свобода была родоначальницей всех «естественных прав»[5].

На почве признания полной религиозной свободы[6], отделения церкви от государства выросли американские «декларации прав» - отдельных штатов и всего союза – декларации, послужившие образцом знаменитому акту французского национального собрания[7] - Декларации прав человека и гражданина 1789 г.  Убедительное исследование немецкого юриста Г.Еллинека в книге «Декларация прав человека и гражданина» о корнях рождения концепции прав человека показывает, что именно стремление к религиозной свободе[8] стало причиной принятия Декларации штата Виргинии 1776 года, которая оказала сильнейшее воздействие на все последующие декларации прав человека[9].

В 1988 году папа Иоанн Павел IIсказал, что «гражданское и общее социальное право на религиозную свободу, поскольку оно затрагивает самую глубоко интимную сферу духа, предстает как опорная точка, а в известном плане также и становится мерилом всех  других основных прав»[10].

Замечательный российский правововед Покровский  И.А. объяснял, что «…Духовные интересы составляют самое содержание, самую сущность человеческой личности – то, что дает ей ощущение ее подлинного «я» и от чего она не может отказаться, не переставая быть самой собою. Вот почему религиозные и нравственные убеждения способны бросить маленькую горсть людей, даже одного единственного человека, на самую решительную борьбу с огромным обществом, со всемогущим государством. Вот почему самый вопрос о неотъемлемых правах личности был поставлен впервые именно в этой области. Раз государственное или общественное вмешательство грозит сломать в человеке его самое ценное, грозит убить самую его духовную сущность, нет ничего удивительного, если он примет решение или отстоять себя, или погибнуть. Чем более растет человеческое самоосознание, тем более растет и ценность духовной свободы. Борьба личности за свои права является, таким образом, в этой области борьбой за свободное целепологание, за нравственную свободу. Человек хочет свободно искать Бога и его правды, ибо только свободно признанный Бог есть Бог; принудительно навязанным может быть только идол»[11].

Но к сожалению, мы продолжаем наблюдать необоснованные, чрезмерные вмешательства в права и свободы человека, в том числе, в сфере свободы мысли, совести и религии[12].

Так в деле «Коростылев против России» ЕСПЧ в постановлении от 12.05.2020, напомнив в очередной раз, что  «свобода мысли, совести и религии является одной из фундаментальных основ демократического общества по смыслу Конвенции, которая представляет особую ценность как для верующих, так и атеистов, агностиков и скептиков», установил, что привлечение к дисциплинарной ответственности заявителя даже в самой мягкой форме такой ответственности  - выговора представляло вмешательство в свободы, защищаемые ст. 9 Конвенции.

ЕСПЧ пришел к выводу, что вмешательство было осуществлено на основании закона – правил СИЗО, которые предусматривали ночной сон заключенных с 10 вечера до 6 утра. Тем не менее, ЕСПЧ указал на недопустимость формального подхода к частному случаю с заявителем, в котором не был соблюден необходимый баланс между общественными и личными интересами. Он также подчеркнул важность совершения ежедневных намазов для заявителя, особенно во время Рамадана, при том что, ничто в рассматриваемом деле не свидетельствовало о том, что А.Коростелев создавал какие-либо угрозы для распорядка следственного изолятора или безопасности. Он не использовал никаких опасных предметов и не настаивал на коллективных молитвах совместно с другими заключенными. Совершение намазов в одиночной камере СИЗО было бесшумным и не порождало иных раздражающих факторов. Молитвы не могли подорвать здоровье самого заключенного или привести к его истощению. Таким образом, ЕСПЧ счел, что вмешательство в права заявителя было неоправданным и носило чрезмерный характер и установил нарушение ст. 9 Конвенции.

Российскому правоприменителю еще предстоит научиться применять критерии ограничения прав и свобод[13]. К сожалению, после принятия поправок в Конституцию РФ, можно часто услышать нигилистический отклик о значении постановлений ЕСПЧ, как о необязательных.

После внесения поправок в Конституцию РФ и в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», были приняты законы о внесении изменений в процессуальные кодексы, а также ряд материальных законов[14], в которых рассматривался вопрос о неприменении правил международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции РФ с указанием, что такое противоречие может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом.

Однако, толкование данных изменений, как опровергающих обязательную силу постановлений ЕСПЧ является ошибочным. Фактически законодатель, используя не очень удачную юридическую технику, установил  презумпцию ( хотя и опровержимую) соответствия толкований ЕСПЧ и других межгосударственных органов  Конституции РФ, поскольку как ранее отмечал КС РФ  «права и свободы человека и гражданина, признанные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, – это те же по своему существу права и свободы, что закреплены в Конституции РФ»[15].

Само по себе включение в большое количество материальных законов положений о том, что «Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в РФ. Такое противоречие может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом», является ничем иным как прекращением спора о том, являются ли данные решения источниками права, поскольку включение данных положений является признанием их таковыми, до момента их опровержения.

Эта формулировка фактически уравняла постановления ЕСПЧ с нормами закона, в отношении них действует ровно такая же презумпция, что они считаются соответствующими Конституции РФ, и могут быть признаны неконституционными только в порядке, установленном ФКЗ «О Конституционном Суде РФ».

Тем более, что в Заключении КС РФ  от 16.03.2020 N 1-З "О соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции РФ не вступивших в силу положений Закона РФ о поправке к Конституции РФ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти", а также о соответствии Конституции РФ порядка вступления в силу ст.1 данного Закона в связи с запросом Президента РФ, было дано обязательное конституционно-правовое толкование о том, что «Данный механизм предназначен не для утверждения отказа от исполнения международных договоров и основанных на них решений межгосударственных юрисдикционных органов, а для выработки конституционно приемлемого способа исполнения таких решений Российской Федерацией при неуклонном обеспечении высшей юридической силы Конституции РФ в российской правовой системе, составной частью которой являются односторонние и многосторонние международные договоры России, в том числе предусматривающие соответствующие правомочия межгосударственных юрисдикций».

            Необходимо отметить, что КС РФ  ссылается на данное заключение в других делах, равно как продолжает ссылаться на практику ЕСПЧ, в недавно вынесенном Постановлении КС РФ  было выражены важные правовые позиции имеющие отношение к теме форума: «Согласно Конституции РФ в России как в светском государстве никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, а религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом (ст.14), при этом каждому гарантируется свобода совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28). По смыслу положения ст. 67.1 (ч.2) Конституции РФ о вере в Бога, переданной народу России предками, во взаимосвязи с ее ст. 14 и 28 государство не объявляет наличие тех или иных религиозных убеждений обязательным, не ставит граждан - вопреки ст. 19 (часть 2) Конституции РФ - в неравное положение в зависимости от наличия и направленности веры и призвано при реализации своей политики учитывать ту исторически значимую роль, которую религиозная составляющая сыграла в становлении и развитии российской государственности (Заключение КС РФ  от 16.03.2020. N 1-З). В отличие от прав, которые конкретизируют свободу вероисповедания в ее индивидуальном аспекте, т.е. могут быть реализованы каждым непосредственно, права религиозных объединений по своей природе являются коллективными, поскольку осуществляются гражданином совместно с другими. Из взаимосвязанных ст.13 (ч. 4), 14, 19 (ч. 1 и 2), 28 и 30 (часть 1) Конституции РФ, а также ст. 9 и 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод следует, что свобода вероисповедания предполагает свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства, в силу чего федеральный законодатель, реализуя полномочия, вытекающие из ст. 71 (п."в", "о") и 76 (ч. 1) Конституции РФ, вправе урегулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, в том числе условия признания такого объединения юридическим лицом, порядок его учреждения, создания, государственной регистрации, определить содержание его правоспособности. В практике ЕСПЧ свобода исповедовать религию сообща с другими трактуется как косвенная гарантия свободы создания религиозных объединений, которые традиционно и повсеместно существуют в форме организованных структур и, следовательно, должны обладать необходимой правосубъектностью (постановления от 26.10.2000 по делу "Хасан и Чауш против Болгарии", от 13.12.2001. по делу "Бессарабская митрополия и другие против Молдавии", от 5.10.2006. по делу "Московское отделение Армии Спасения против России" и др.)[16].

В другом Постановлении КС РФ обосновывая, что  «Религиозная организация сама может определять, привлекать ли новых последователей соответствующего вероисповедания и действовать в этом направлении путем широкого опубличивания своей деятельности или поступать более избирательно» обратил внимание на недопустимость чрезмерного вмешательства государства в сферу свободы совести, гарантированной каждому ст. 28 Конституции РФ и признаваемой ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[17].

Таким образом, слухи о необязательности  Конвенции и постановлений ЕСПЧ являются безосновательными. Само по себе установление процедуры для рассмотрения в Конституционном Суде РФ вопроса об исполнимости решений межгосударственных органов усиливает угрозу фрагментации международного права. Как отмечает А.И. Ковлер «…конфликты между Европейским Судом по правам человека и национальными конституционными судами, ревниво оберегающими конституционный суверенитет. Эти конфликты не только ослабляют европейскую систему защиты прав человека, но и дают негативный образ этой системы в остальном мире»[18].

Если мы Конституцию РФ принимали, «сознавая себя частью мирового сообщества», то, на нас лежит ответственность за сохранение такого уникального правозащитного инструмента, как Европейская Конвенция о защите основных свобод и прав человека, защищающей 870 млн человек в 47 странах.

Как гражданам России, нам бы хотелось, чтобы права и свободы человека в России соблюдались, а не были мечтой идеалистов. Граждане России вправе ссылаться на решения ЕСПЧ с разумным ожиданием, что его доводы, основанные на решениях ЕСПЧ, не будут проигнорированы[19].

Граждане России заслужили уважения их прав и свобод, и мы уверены, что Россия, может защищать свободы и права человека, подавая пример другим странам. Именно это может вызвать рост доверия и поддержки государству. Мы по-прежнему, надеемся, что принятые изменения в законодательство не будут применяться для ухудшения положения граждан и жителей России и чинения им препятствий при исполнении выигранных ими решений[20], а лишь  «когда Конституция РФ лучше защищает права граждан!»[21].

[1] А также в след за мэтром российского права С. С. Алексеевым. Рекомендуем замечательную книгу мэтра - Алексеев С. С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху. М. 2019. С.7.

[2] См. подробнее Султанов А. Р. Постановления Европейского Суда по правам человека в гражданском процессе Российской Федерации. М. 2020. с. 318.

[3]Постановление КС РФ  от 18.07.2012. N 19-П "По делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 2 и ст.3 ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан РФ" в связи с запросом Законодательного Собрания Ростовской области"

[4]см. также Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу "Горзелик и другие против Польши", §§94-95.

[5]Котляревский С.А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. //Конституционное государство. Юридические предпосылки русских основных законов. М. 2004. С. 69

[6]Международная и внутригосударственная защита прав человека. Казань. 2007. С. 39

[7]Там же, С. 70

[8]Елинек Г. Декларация прав человека и гражданина. Одесса. 2006 (репринт издания 1906 года). С.48-58, 60

[9]Там же, С.74

[10]Цит. по книге Тьерри де Мнобриаль Действие и система мира. М. 2005. С. 416

[11]Покровский И.А. Основные проблемы  гражданского права. М. 2003. С. 87-88. 

[12] Султанов А.Р. Европейский Суд по правам человека и защита от нарушений свободы совести в России//Вестник Гуманитарного университета. 2016. № 1 (12). С. 48-55.

[13] Султанов А.Р. О некоторых процессуальных последствиях постановлений ЕСПЧ//Российская юстиция. 2014. № 1. С. 24-28.

[14]Подписанные Президентом РФ 8.12.2020.

[15]Постановление КС РФ  от 26.02.2010 г. N 4-П.

[16]Постановление КС РФ  от 17.11. 2020. N 47-П "По делу о проверке конституционности п. 1 ст. 2 ФЗ "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности" в связи с жалобой местной религиозной организации Община Православной Церкви Божией Матери Державная города Твери".

[17]Постановление КС РФ  от 3.11. 2020 г. N 45-П "По делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 5.26 КоАП РФ и п.8 ст.8 ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" в связи с жалобой религиозной организации Церковь христиан веры евангельской (пятидесятников) "Слово жизни" Долгопрудный".

[18]Ковлер А.И. Европейская конвенция в международной системе защиты прав человека: монография. М. 2019. 304 с.

[19]Султанов А.Р.О применении судами постановлений Европейского Суда по правам человека//Российский судья. 2008. № 9. С. 42-46.

[20] Султанов А.Р. Теория и практика разрешения коллизии норм в свете теории соотношения норм международного и национального права// Теория государства и права в науке, образовании, практике. М.2016. С.441-449.

[21]Колесников А.  Перед Владимиром Путиным предстал суд. Как глава КС Валерий Зорькин выступил с оправдательной для него самого речью//"Коммерсантъ" от 14.12.2015, URL: http://www.kommersant.ru/doc/2877575( дата обращения 15.12.2015)

Прочитавших: 4596

Топ-5 самых читаемых Новостей за последние 30 дней:

Новости

АБ ЕПАМ сообщает о ключевых назначениях  [609]

Практика банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев Групп» запустила свой Telegram-канал   [606]

Asari Legal - новый бренд одного из лидеров российского юридического рынка после трансформации   [513]

CLS объявляет о новых назначениях в налоговой практике и практике ГЧП и проектного финансирования  [453]

Сергей Толстобров назначен партнером юридической компании Enforce   [431]