Комментарии

«Ъ»: Верховный суд РФ (ВС) решит, вправе ли миноритарный акционер требовать выкупа своих акций, если общее собрание акционеров одобрило рамочные соглашения с банками на получение кредитов в размере больше, чем стоимость всех активов компании. Арбитражные суды отклонили иск миноритария, но по его жалобе дело передали в экономколлегию ВС. 

Артем Синев, старший консультант корпоративной практики О2 Consulting, разобрался в вопросе.

Как складывается в последнее время судебная практика по спорам с миноритариями (в том числе по выкупу акций, но не только)? На чьей стороне суды в большинстве случаев и почему?

Во многом благодаря Центральному Банку РФ, в последнее время суды всё чаще встают на защиту миноритарных акционеров. Однако стоит отметить, что на решения судов всегда влияют фактические обстоятельства и баланс интересов, который необходимо обеспечить в конкретном деле.

Так, суды отказывают в удовлетворении исков миноритарных акционеров, в частности, в следующих случаях:

• когда они пропускают срок предъявления требований (например, дело № А75-709/2023),
• когда для миноритарных акционеров отсутствуют неблагоприятные последствия оспариваемых действий (например, дело № А58-5156/2023),
• когда основанием иска являются недоказанные при рассмотрении дела предположения истца, которые могли бы поставить под угрозу стабильность гражданского оборота при массовости предъявлении подобных исков (например, дело № А56-6847/2022).

Насколько актуален переданный в Верховный суд вопрос в нынешних условиях, учитывая происходящую смену собственников и руководства многих крупных компаний? Ведь такая смена может повлечь и возможное изменение ими кредитной политики компании или отношения к крупным сделкам (заключение новых крупных сделок, не только с банками).

В первую очередь необходимо отметить, что смена собственников (акционеров, участников) и руководства компаний не всегда автоматически влечет изменение кредитной политики и тем более отношение к крупным сделкам, потому что кем бы ни были новые акционеры и менеджеры, прежде всего, они должны действовать в интересах компании (п. 3 ст. 53 ГК РФ), способствовать достижению целей деятельности, закрепленных в учредительных документах (п. 1 ст. 49 ГК РФ). В противном случае, в этой фикции (юридическом лице) не было бы никакого смысла, а все компании всегда следовало бы отождествлять с менеджментом и акционерами.

Кроме того, отношение к крупным сделкам во всех хозяйственных обществах и, в особенности, в тех, которые обладают признаками публичного общества, будет одинаковым – такие сделки являются экстраординарными и требуют согласования с советом директоров (наблюдательным советом) и общим собранием участников (акционеров) в порядке, установленном законом, независимо от условий учредительных документов (п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2018 № 27). Это связано с тем, что крупные сделки всегда влекут существенное изменение или прекращение деятельности общества, иначе они не могут считаться крупными – это качественный критерий, позволяющий идентифицировать сделку в качестве крупной (подп. 2 п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2018 № 27).

В связи с изложенным в рассматриваемом деле, на наш взгляд, должен быть поднят важный вопрос: должен ли суд установить качественный критерий у сделки, в связи с одобрением которой миноритарный акционер предъявляет требование о выкупе акций? И если да, то как должно быть распределено бремя доказывания: акционер (истец) обязан доказать, что сделка обладает качественным критерием крупной сделки, или общество (ответчик) обязано доказать, что сделка не обладает таким критерием, в связи с чем у истца отсутствует право на предъявление иска?

Считаете ли вы обоснованным право миноритария на выкуп своих акций в данном случае или нет? Какое решение можно ожидать от ВС? В случае поддержки миноритария, к каким последствиям для бизнеса и корпоративных конфликтов оно может привести?

Статья 75 Закона об АО устанавливает, что основанием для предъявления требования о выкупе акций является именно факт одобрения крупной сделки (предоставления согласия) общим собранием акционером, а не совершения этой сделки, о чем и написано в мотивировочной части определения о передаче дела на рассмотрение коллегии по экономическим спорам.

Однако в рассматриваемом деле суды детально не исследовали, обладали ли сделки, на заключение которых общее собрание акционеров предоставило согласие, всеми необходимыми признаками крупной сделки. Так, в решениях судов всех инстанций содержится анализ количественного критерия сделок (размер потенциальных обязательств общества и их превышение над балансовой стоимостью активов), но качественному критерию внимание не уделяется. Хотя суд первой инстанции и приводит доводы истца о том, почему сделки не относятся к обычной хозяйственной деятельности общества, оценка этим доводам не дается.

Напомним, что ранее суды считали несоответствие сделки качественному критерию достаточным основанием для отказа в иске о выкупе акций (См., например, Определение Верховного Суда РФ от 01.07.2019 № 301-ЭС19-10224 по делу № А43-35899/2016).

В свою очередь, судья Верховного Суда РФ Н.С. Чупрунова как будто склоняется в пользу того, что

• качественный критерий всё-таки не важен для реализации акционером права выкупа его акций в рассматриваемом случае, потому что право выкупа обеспечивает несогласным акционерам возможность продать акции по адекватной стоимости, пока она не снизилась в связи с совершаемой сделкой;
• само акционерное общество должно озаботиться и раскрыть природу планируемой сделки акционерам, чтобы последние принимали информированное решение;
• и акционерное общество несет риск вынесения на одобрение акционеров сделки в качестве крупной при отсутствии качественного критерия.

Как известно, в большинстве случаев коллегия поддерживает позицию судьи, передавшего дело на её рассмотрение, так что высока вероятность, что и в данном случае будет выработана правовая позиция, которая, определенно, повлияет не только на отношения акционеров и общества, но и отношения общества с третьими лицами.

Так, нежелание общества раскрывать исчерпывающую информацию о сделке, на которую испрашивается согласие общего собрания акционеров, может преодолеваться бременем выкупа акций несогласных акционеров, если будет презюмироваться, что в отсутствие раскрытия информации любая сделка, цена которой превышает 50 % балансовой стоимости активов общества, является крупной.

Кроме того, акционерные общества с независимыми акционерами, опять-таки не желая раскрывать исчерпывающую информацию о сделке, будут «дробить» сделки на несколько якобы независимых, чтобы не превышать известный лимит, либо вовсе перестанут получать их предварительное согласование на общем собрании акционеров в надежде, что сведения о таких сделках удастся скрыть в том числе в рамках годового общего собрания акционеров. Ожидаемо, что добросовестные и разумные контрагенты таких акционерных обществ откажутся от совершения договоров с последними, не желая принимать на себя риск возможного оспаривания крупных сделок.

Наконец, корпоративным юристам и комплаенс-службам акционерных обществ и их контрагентов потребуется пересмотреть подход к оценке сделок в качестве крупных, чтобы лишний раз не создать ситуацию, при которой у несогласного акционера возникло право на выкуп акций не в связи с тем, что планируемая сделка обладала признаками крупной, а в связи с тем, что планируемую сделку решили вынести на согласование общего собрания акционеров «на всякий случай».