| |
Провозглашенное Постановление 3-П можно охарактеризовать как амбивалентное: с одной стороны, КС сохранил приверженность собственным основным позициям по добросовестности приобретателя, по соотношению виндикационного и негаторного исков, по учету срока исковой давности, ответственности государства за свои действия (в частности, за введение реестра прав на недвижимость); с другой стороны, многочисленные оговорки об исчислении исковой давности, добросовестности, а также о порядке и условиях компенсации для собственников сформулированы так, что возможность частных лиц получить компенсацию от государства за его собственные ошибки выглядит крайне призрачной.
КС впервые четко выразил мысль: «земельный участок в силу закона может находиться лишь в публичной собственности, возникновение права частной собственности на этот участок невозможно независимо от способа приобретения (путем предоставления органом публичной власти, по сделке, в силу приобретательной давности и т.п.)», т.е. описал режим объектов, изъятых из оборота, которые могут находиться лишь в собственности государства. Однако применительно к землям лесного фонда, особо охраняемым объектам в черте города, и уж тем более неправильно приватизированным объектам этот подход не применим.
КС выдвинул доводы об исковой давности, которые формально должны применяться, но при этом предложил такие новые подходы, что представить ситуацию истечения давности становится практически невозможно.
Например, срок исковой давности, по мнению КС, начинает исчисляться с момента возникновения правового спора с властями по поводу участка или с момента отмены акта о его предоставлении. Однако оба этих события носят субъективный характер и полностью зависят от действий истца (государства), которое, напомню, само создало правовую проблему, допустив возникновение права частной собственности на объект, который изначально не должен был принадлежать частному лицу. Лица, чьи жалобы рассматривал КС, приобрели собственность десятки лет назад, став при этом вторыми, третьими, а в некоторых случаях даже шестыми собственниками после приватизации.
Но и этого судьям КС показалось мало: они решили еще больше потрафить государству, указав, что суд на основании статей 1 и 10 ГК РФ может отказать в применении последствий пропуска срока исковой давности, если будет доказано, что ответчик своими действиями препятствовал подаче иска, включая противоправные действия должностных лиц, действовавших в его интересах. Получается, что в данной категории дел срок исковой давности фактически превращается в горизонт — воображаемую линию, которая отдаляется по мере приближения к ней.
Но если произойдет чудо и частное лицо, лишенное права собственности на земельный участок, докажет свою добросовестность и истечение срока исковой давности, то ему причитается компенсация, но по общему правилу и за счет органов местного самоуправления, которые не обладают значительными денежными ресурсами, поэтому исполнительные производства порой тянутся годами и заканчиваются безрезультатно. Причем вопрос о компенсации должен быть рассмотрен почему-то в рамках искового требования прокурора о признании права отсутствующим, хотя взыскание возможно, как отмечено выше, с органа местного самоуправления, а оно лицом, участвующим в деле, а тем более ответчиком не является.
По необъяснимым, на мой взгляд, основаниям, КС запретил применять известный и проработанный институт изъятия земельных участков для государственных нужд, который выглядит логичным и полностью для этого подходящим. Вместо этого изобретена очередная лишняя процессуальная сущность.
Но все вышесказанное касалось особо охраняемых природных территорий, относительно лесных участков КС был крайне лаконичен и однозначен: «Если установлено, что гражданин при приобретении (предоставлении) земельного участка (права на него) в границах земель лесного фонда действовал добросовестно или что истек срок исковой давности, исчисляемый с учетом выраженных в настоящем Постановлении правовых позиций, соответствующее требование не подлежит удовлетворению».
🤩Полная версия на Zakon.RU
| |
