Комментарии

Платёж с предпочтением и игра во времени (Определение № 305-ЭС25-2839(2) )

Весной 2022 года, в период действия антикризисного моратория, компания перевела бывшему участнику 4,6 млн рублей в счёт выплаты за долю по решению суда. Через месяц она отказалась от моратория, а ещё через полтора была признана банкротом. Конкурсный управляющий потребовал вернуть деньги в конкурсную массу, указав, что платеж был совершен в период подозрительности и дал предпочтение одному из кредиторов. Вопрос, с какого момента считать этот период – с начала моратория или с даты отказа от него, – дошёл до Верховного Суда.

Суды первой и апелляционной инстанций поддержали управляющего: платежи признаны недействительными, период подозрительности — с 1 апреля, то есть с начала моратория, даже несмотря на последующий отказ от него.

Окружной суд счёл иначе: раз компания отказалась от моратория, считать нужно с даты возбуждения дела о банкротстве (5 сентября) и отменил часть взыскания.

Комментарий Татьяны Стрижовой, адвоката и партнёра АБ «Бартолиус»:

Анализируемое определение интересно тем, что обе позиции, занятые судами, несмотря на их противоположность, имеют внутреннюю логику и системную аргументацию.

Представляется, что Верховный Суд, рассматривая конкретные обстоятельства дела, может уточнить или развить подход, отражённый в пункте 4 постановления Пленума от 24.12.2020 № 44 (https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_372287/) «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”». Спор касается того, с какого момента следует исчислять периоды подозрительности при отказе должника от действия антикризисного моратория.

С одной стороны, закон, устанавливая сроки и последствия их наступления, предполагает добросовестное поведение участников. Если должник использует мораторий, чтобы повлиять на пределы периодов подозрительности и затруднить оспаривание сделок, он не должен извлекать из этого правовую выгоду. Эта логика лежит в основе решений судов первой и апелляционной инстанций.

С другой стороны, суд округа сослался на буквальное толкование подпункта 1 пункта 4 статьи 9.1 Закона о банкротстве и соответствующих разъяснений Верховного Суда. Согласно им, отказ от моратория вступает в силу с момента публикации соответствующего заявления, но при этом влечёт ретроспективное неприменение ко всем периодам — с даты введения моратория — как ограничений, так и преимуществ. Это позволяет исключить выборочное применение режима и установить чёткую правовую границу.

Окончательное разрешение вопроса требует как толкования смысла нормы, так и анализа конкретных фактических обстоятельств — в том числе, была ли в действиях должника недобросовестность, направленная на манипулирование установленными сроками. Останется ли позиция Верховного Суда казуальной или получит универсальное значение, пока не ясно. Особенно с учётом того, что по схожей ситуации (Определение № 304-ЭС24-23520 ) ранее было отказано в передаче жалобы в СКЭС.