| |
Широкому внедрению телемедицинских технологий в медицинскую систему в течение длительного времени препятствовало отсутствие правового регулирования дистанционного оказания медицинских услуг. Основные споры среди заинтересованных органов власти и общественности вызывало то, насколько телемедицинские сервисы могут заменить (или дополнить) существующие «физические» практики, пределы внедрения и статус телемедицинских услуг, и, особенно, правовой статус «виртуального приёма» у специалиста.
Принятая редакция Закона о телемедицине закрепляет, что телемедицинские технологии могут применяться при:
-
взаимодействии врачей друг с другом;
-
взаимодействии врачей и пациентов (их уполномоченных представителей);
-
обеспечении идентификации пользователей телемедицинских сервисов;
-
документировании действий медицинских работников и пациентов (их представителей);
-
проведении консилиумов и/или консультаций;
-
дистанционном наблюдении за состоянием здоровья пациентов.
Перечисленные способы применения телемедицинских технологий сформулированы в Законе как исчерпывающий перечень. Фактически, Закон ограничивает возможность дистанционной постановки диагноза и оказания полноценной медицинской помощи, что в значительной степени сужает возможности применения телемедицинских сервисов. Отметим, что по сравнению с редакцией, рассматривавшейся Государственной Думой в первом чтении (см. Информационное сообщение GBLP от 26.06.2017 г.), сфера применения телемедицинских технологий была существенно сужена.
Несмотря на это, Закон о телемедицине устанавливает правовую основу дистанционного информационного обмена между медицинскими и фармацевтическими организациями (их работниками) и пациентами, путем:
-
создания единой государственной информационной системы здравоохранения (ЕГИСЗ), предназначенной для информационного обмена между врачами, пациентами, медицинскими и фармацевтическими организациями при оказании медицинской помощи;
-
возможности интеграции существующих информационных систем в сфере здравоохранения с ЕГИСЗ;
-
установления возможности выдачи юридически значимых медицинских документов (заключений, справок, рецептов на лекарственные препараты и медицинские изделия) в форме электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью;
-
корректировки назначений в рамках дистанционной помощи (после обязательного очного первичного осмотра).
Отметим, что значительный ряд вопросов отнесен Законом к ведению Правительства и ответственных органов исполнительной власти, которым предстоит разработать, в частности, порядок оказания медицинской помощи с использованием телемедицинских технологий и требования к ЕГИСЗ
Закон вступает в силу с 1 января 2018 года, а в части выдачи рецептов на препараты, содержащие наркотические и психотропные вещества, – с 1 января 2019 года.
 |
|
|
|
Владислав Вдовин
Руководитель группы Здравоохранение и фармацевтика/
Коммерческая практика,
Goltsblat BLP
|
|
|
| |
