Новости

Проект Гражданского кодекса РФ[1] (далее – проект ГК РФ) среди множества новелл законодательства предусматривает в том числе и введение института ответственности за недобросовестное ведение переговоров.

В ст. 4341проекта ГК РФ устанавливается, что физические и юридические лица свободны в проведении переговоров, если иное не указано в законе или договоре. Таким образом, данная статья дополняет базовый принцип свободы договора, закрепленный в ст. 421 ГК РФ, логичным выводом о том, что если стороны свободны в заключении договоров, то они свободны и в их незаключении. Иное может быть установлено только законом или соглашением сторон.

Однако принцип свободы ведения переговоров, как следует из проекта ГК РФ, не может быть безграничным. Преднамеренное затягивание переговоров, их безосновательный срыв, отстаивание заведомо неприемлемых условий для контрагента по переговорам и другие действия могут нанести серьезный вред участникам оборота. Поэтому указанный принцип ограничивается введением института ответственности за недобросовестное ведение переговоров.

В целом данная статья несет на себе влияние положений ст. 2.1.15 Принципов международных коммерческих договоров 2004 г. (далее – Принципы УНИДРУА). Отметим, что именно указанным нормам Принципов УНИДРУА обязаны своим появлением институт преддоговорной ответственности за недобросовестное ведение переговоров и обязанность соблюдения конфиденциальности, установленные в ст. 4341 проекта ГК РФ.

 Под недобросовестными действиями при ведении переговоров, согласно ст. 4341 проекта ГК РФ, следует понимать, в частности, вступление в переговоры или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения. Указанные положения проекта ГК РФ в целом соответствуют п. 3 ст. 2.1.15 Принципов УНИДРУА. Однако ст. 4341проекта ГК РФ конкретизирует действия, которые могут быть признаны недобросовестными:

- введение другой стороны в заблуждение относительно характера или условий предполагаемого договора, в том числе путем сообщения ложных сведений либо утаивания обстоятельств, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

- внезапное и безосновательное прекращение переговоров о заключении договора без предварительного уведомления другой стороны.

В настоящее время первое из указанных оснований может быть признано введением контрагента в заблуждение (ст. 178 ГК РФ) или обманом (ст. 179 ГК РФ). Однако данные нормы могут применяться, только если договор был заключен. А в ситуации, в которой стороны так и не пришли к соглашению, обманутая или введенная в заблуждение сторона в соответствии с действующим российским правом не получит правовой защиты. Второе из приведенных выше оснований также не отражено в действующем законодательстве в качестве основания для возмещения убытков пострадавшей стороне.

Под убытками, которые сторона, недобросовестно ведущая переговоры, должна возместить другой стороне согласно положениям указанной нормы проекта ГК РФ, следует понимать расходы на ведение переговоров и так называемый отрицательный договорный интерес – утрату возможности заключить договор с третьим лицом.

Примерные ситуации применения мер ответственности[2]:

1. А ведет переговоры о приобретении предприятия Б. В приобретении этого предприятия также заинтересован В. А затягивает переговоры до момента, пока не узнает, что В приобрел другое аналогичное предприятие. После этого А резко сворачивает переговоры. В итоге Б смог продать предприятие лишь по более низкой цене, чем та, которую предлагал В. Б может потребовать у А соответствующую разницу в цене за недобросовестное ведение переговоров.

2. Для исполнения договора, который предполагается заключить, требуется иметь лицензию или специальное разрешение. У А отзывают такое разрешение, о чем он в ходе переговоров не предупреждает сторону Б, в результате чего договор не может быть исполнен. Б вправе требовать от А возмещения убытков, связанных с ведением "бесплодных" переговоров, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.

3. А ведет переговоры о заключении договора с Б. В качестве условия, при котором договор может быть заключен, А требует наличия у Б специального дорогостоящего оборудования и дополнительной подготовки работников Б. После того как Б понес значительные расходы и выполнил все требования А, последний отказался от заключения договора. Б вправе требовать от А возмещения понесенных расходов.

Согласно указанной статье проекта ГК РФ стороны сами могут установить в соглашениях иные основания применения мер ответственности за недобросовестные действия на преддоговорном этапе.

Фактическая ситуация на преддоговорном этапе отношений сторон может сложиться таким образом, что одна из них будет объективно "сильной" стороной переговоров, не являясь при этом монополистом или не будучи обязанной заключать договор на определенных условиях[3].

Так, в ряде случаев, например при заключении договора между потребителем – физическим лицом и банком, положение сторон настолько различается с точки зрения возможности определения условий договора, что потребитель не оказывает практически никакого влияния на определение основных положений такого договора. Имея возможность отказать клиенту в оказании требуемых услуг в случае, если он не согласен с предложенными условиями, "сильная" сторона переговоров может предложить любую выгодную ей редакцию договора. При аналогичной позиции банков-конкурентов у потребителя не остается никакого иного выбора, кроме как принять невыгодные для него условия. Ситуация также может усугубляться тем, что клиент часто не владеет необходимой информацией для адекватной оценки невыгодности предлагаемых ему положений договора, даже если банк не скрывает их от него умышленно.

В то же время, передавая суду мало чем ограниченное право определять "сильную" и "слабую" стороны переговорного процесса[4], законодатель очень рискует. Дело в том, что регулирование отношений в соответствии с неопределенными понятиями справедливости может дестабилизировать гражданский оборот. Увеличение судебного правотворчества в области споров о преддоговорном этапе отношений путем введения оценочных и неопределенных понятий в нормативное регулирование этих отношений может вызвать результат, обратный ожидаемому. При определенном раскладе введение таких норм о несправедливых условиях договора может повлечь за собой необоснованную поддержку стороны договора, которая вела себя заведомо неразумно и неосмотрительно. Правовая защита таких лиц крайне сомнительна с политико-правовой точки зрения.

Соответственно, судам следует различать "слабую" сторону обязательственных отношений, которая в сложившихся обстоятельствах не могла вести себя иначе в силу объективных причин, и неразумного и неосмотрительного контрагента, который попал в неприятную для него ситуацию исключительно по собственной вине и в силу субъективных факторов. Представляется, что в настоящее время в судебной практике эти понятия не разделяются должным образом. Это можно объяснить тем, что в чистом виде описанные выше ситуации встречаются крайне редко, а критерии их разграничения весьма туманны.

[1] Пункт 219 ст. 1 проекта Федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации". Информация получена с использованием СПС КонсультантПлюс.

[2] Другие классические примеры недобросовестного ведения переговоров можно увидеть в следующем издании: Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 / Пер. с англ. А. С. Комарова. – М.: Статут, 2006. – С. 65-67.

[3] См., к примеру, Определение ВАС РФ от 16.05.2011 N ВАС-2926/11 по делу N А45-12386/2010.

[4] Об определении "сильной" и "слабой" стороны договора и о дисбалансе их интересов см. Фогельсон Ю. Несправедливые (недобросовестные) условия договоров // Хозяйство и право. 2010. N 10. с. 29-55.

Прочитавших: 11547

Топ-5 самых читаемых Новостей за последние 30 дней:

Новости

Екатерина Медовщикова стала партнёром адвокатского бюро «Бартолиус»  [728]

С праздником Великой Победы!  [391]

Кадровые изменения в компании Tax Compliance  [284]

Вадим Бородкин и Азат Ахметов назначены партнёрами Orchards с 1 мая 2025 года.  [269]

Сергей Пепеляев награжден медалью Анатолия Кони – высшей наградой Минюста России  [250]