| |
Одиннадцать зарубежных юридических фирм перешагнули рубеж в 2 млрд долларов по выручке за 2019 год, в то время как, по данным Росстата, весь ежегодный объём платных услуг населению по разделу «Услуги правового характера» в России едва ли достигает 1,4 млрд долларов (100 млрд рублей). Юридический бизнес в России находится пока на начальном этапе формирования. Однако его непродолжительная история не служит оправданием бездействию в вопросе реформирования национального юридического рынка. На протяжении почти 30-летней истории современной России рынок этот развивался стихийно и (парадоксально, но факт) вне правового поля. Принятый в самом начале 2000-х Закон об адвокатуре уже не соответствует современным потребностям рынка юридических услуг и концепции правового государства, интегрированного в мировую экономику. О том, каково сегодня положение дел в этой сфере и какие реальные пути её развития видятся, нам рассказали управляющий партнёр ООО Консалтинговая группа «Альянс Лигал» Евгений Карноухов и управляющий партнёр Адвокатского бюро этой компании Николай Попов.
Пока в Англии и США юридическому бизнесу принадлежит существенная доля ВВП, а годовые обороты многих юридических фирм превышают миллиарды долларов, российский рынок юридических услуг пребывает в хаосе и правовом нигилизме.
Если не единственная, то основная причина плачевной ситуации – отсутствие в России института профессионального судебного представительства, или так называемой «адвокатской монополии». Этот термин предполагает наделение лиц, имеющих статус адвоката, эксклюзивным правом оказания юридических услуг на возмездной основе.
В то время как в большинстве государств мира, особенно с развитой правовой системой, существует «адвокатская монополия» на весь спектр юридических услуг или на судебное представительство, отечественная система прочно закрепилась среди правопорядков таких стран, как Албания, Конго, Молдова, Киргизия, Эстония.
Сегодня правом оказания юридических услуг в России, кроме собственно адвокатов, обладают не имеющие этого статуса юридические консультанты, осуществляющие деятельность в составе коммерческих и некоммерческих организаций или в рамках индивидуальной практики. А также работники юридических служб различных предприятий и госучреждений – штатные юристы.
Выходом из ситуации послужило бы объединение разрозненного рынка юридических услуг в единую регулируемую профессию на базе адвокатуры и при одновременной модернизации существующей законодательной платформы. Несомненно, обязательным условием такой реформы должен стать комфортный транзит коммерческих организаций, оказывающих юруслуги, в соответствующие формы адвокатских образований – так называемые адвокатские фирмы.
Несмотря на то, что создание «адвокатской монополии» направлено на обеспечение международных обязательств России, принятых в июле 2012-го, при вступлении в ВТО путём ратификации Марракешского соглашения, концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи вот уже несколько лет блуждает по кулуарам Минюста.
Отправленный в 2017 году на доработку проект этой концепции, призванный запустить масштабную реформу юридического рынка, казалось, был и вовсе позабыт, пока в ноябре прошлого года Дмитрий Медведев не пообещал представить её финальный вариант в июне 2020-го. Но на дворе сентябрь, а воз и ныне там.
Кто виноват?
Однако идея «адвокатской монополии» подвергается реакционным воздействиям не только и не столько со стороны государства, но и изнутри профессионального сообщества. Объединению разрозненного рынка юридических услуг в единую регулируемую профессию, подчинённую общим профессиональным и этическим стандартам, сопротивляются представители «серого» сектора рынка, характеризуемого отсутствием регулирования и возможностью сокрытия доходов.
Не менее сильное сопротивление мы встречаем и внутри адвокатуры, чьи старожилы опасаются, что превалирование в отдельных регионах юристов – не адвокатов над численным составом адвокатского сообщества приведёт к резкой смене органов управления адвокатурой и сложившихся укладов.
Отметим, что представленная в 2017 году Минюстом концепция носила компромиссный характер, оставляя за работающими по трудовому договору штатными юристами организаций право на судебное представительство своих компаний-работодателей. В то время как, например, в США представлять интересы в суде может лишь адвокат, даже если он является штатным юристом корпорации. В таком «эталонном» варианте профессиональное судебное представительство позволило бы российской адвокатуре занять сильные позиции среди среднего и крупного бизнеса, предпочитающего сейчас нанимать иностранные фирмы и их российские подразделения либо содержать целые правовые департаменты юристов – не адвокатов.
Что делать?
Тем не менее – реформирование юридического рынка, пусть даже поступательное, реализуемое посредством компромиссов, откладывать нельзя. Объединение юридической профессии с одновременным закреплением коммерческих форм организации адвокатуры, в соответствии с передовым мировым опытом, позволит сформировать высококонкурентную, но цивилизованную среду на этом рынке. Иными словами – впервые в истории России создать тот самый «юридический бизнес», представленный адвокатскими фирмами.
Функционирование такой адвокатской фирмы как бизнес-единицы возможно только путём закрепления в законе новых коммерческих форм организации адвокатской деятельности, позволяющих:
– заключать соглашения об оказании юридической помощи доверителям непосредственно адвокатской фирме, а не входящим в её состав адвокатам;
– свободно распределять финансовые результаты деятельности фирмы без привязки к личному профессиональному вкладу адвоката в работу по конкретному делу;
– официально структурировать трудовые функции между принимающими участие в управлении фирмой адвокатами-партнёрами (на основании заключённого между ними корпоративного соглашения), с одной стороны, и не участвующими в управлении наёмными адвокатами, помощниками и стажёрами (на основании трудового договора с фирмой), с другой.
Одновременно разрешение адвокатам работать по трудовым договорам не только с адвокатскими образованиями, но и другими работодателями решило бы задачу перехода в адвокатуру заинтересованных представителей юридического сообщества и создания в России института профессионального судебного представительства в наиболее прогрессивной форме.
Расширение правовой поддержки российского бизнеса, повышение уровня правовой культуры и инвестиционной привлекательности России, развитие состязательности судопроизводства, рост индекса доверия к российскому правосудию в нашей стране как к комфортной юрисдикции для разрешения споров – вот лишь неполный список позитивных последствий столь необходимой реформы!
Источник: журнал Russian Business Guide
Авторы: Евгений Карноухов, Управляющий партнер, Руководитель практики разрешения споров, и Партнер, директор проектов, Руководитель практики уголовного права Николай Попов.
| |
