Нередко одним из требований банка при подписании кредитного договора является заключение заемщиком договора имущественного или личного страхования в пользу кредитной организации (выгодоприобретателя), то есть после наступления страхового случая (например, хищения имущества, приобретенного на заемные средства, или смерти заемщика, причинения вреда его здоровью) страховая выплата [1] производится кредитной организации (банку), часто в счет погашения кредита.
В подобных ситуациях договор страхования по своей экономической сути выполняет функцию способа обеспечения исполнения обязательств, хотя в смысле гл. 23 ГК РФ он им не является. И не только потому, что договор страхования не упомянут в данной главе. Договор страхования не обладает таким свойством, как акцессорность, предусмотренным в ст. 329 ГК РФ. Для заключения договора страхования не требуется наличия некоего основного обязательства. Кроме того, наступление страхового случая не тождественно неисполнению или ненадлежащему исполнению обязательства в силу следующего. Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением этого случая возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам. Помимо этого, наступление страхового случая обладает признаками вероятности и случайности [2].
Однако договор страхования позволяет компенсировать выгодоприобретателю (заимодавцу) убытки в случае невозможности заемщика исполнить свое кредитное обязательство [3].
В отдельных случаях договор страхования выполняет свою "обеспечительную" функцию не вполне: если после наступления страхового случая страховщик несвоевременно произвел страховую выплату, в результате этого кредит не погашается и заемщик выплачивает кредит вместе с процентами самостоятельно.
В такой ситуации страхователи-заемщики нередко обращаются в суд с иском к страховщикам о взыскании убытков в виде уплаченных по кредиту процентов, поскольку уплата этих процентов была вызвана несвоевременным осуществлением страховщиком страховой выплаты.
В судебной практике имеют место случаи отказа в удовлетворении таких требований со следующим обоснованием: "обязательство по погашению кредита является самостоятельным обязательством, …возникшим из кредитных правоотношений", исполнение этого обязательства не зависит от наступления страхового случая (например, хищения транспортного средства), а также от выплаты страхового возмещения (страховой суммы – для договора личного страхования). Факт выплаты или невыплаты страхового возмещения не влияет на обязанность заемщика погасить кредит в установленные сроки, оплачивать проценты, указанные в кредитном договоре [4].
Однако практика высших судов по этому вопросу иная. Так, Верховный Суд РФ в Определении от 22.03.2011 N 77-В10-7 пришел к выводу, что в этой ситуации неисполнение страховщиком своих обязательств влечет возникновение убытков у страхователя (заемщика) в виде уплаченных заимодавцу процентов, поскольку если бы страховщик свои обязательства исполнил, то кредитные правоотношения прекратились бы. То есть если бы страховщик произвел страховую выплату выгодоприобретателю, то и кредит был бы погашен, поскольку выгодоприобретатель по договору страхования и заимодавец – одно лицо.
Схожего подхода придерживается и Президиум ВАС РФ, который в Постановлении от 24.04.2012 N 16327/11 по делу N А79-12041/2010 сформулировал правовую позицию, согласно которой между несвоевременной страховой выплатой и понесенными расходами на уплату процентов за пользование кредитом прослеживается причинно-следственная связь. Несвоевременность получения страховой выплаты является условием для взыскания процентов по кредиту в качестве убытков, если кредит мог быть погашен путем реализации договора страхования (посредством страховой выплаты заимодавцу как выгодоприобретателю по договору страхования).
Более того, Верховный Суд РФ в другом Определении [5] прямо указал на то обстоятельство, что банк, являясь выгодоприобретателем по договору страхования и не отказываясь от получения страховой выплаты, тем самым соглашается на досрочное исполнение кредитного договора путем осуществления страховщиком страховой выплаты, которая обеспечивала его требование по кредитному договору.
Таким образом, возникает ситуация, когда исполнение одного договора (личного или имущественного страхования) одновременно означает исполнение другого договора (кредита) при условии наличия взаимосвязи между ними. Под такой взаимосвязью можно понимать следующее: заключение договора страхования обусловлено требованием кредитного договора, а выгодоприобретателем по договору страхования является заимодавец (банк).
Эта связь может явственно наличествовать в самом договоре страхования. Например, в нем может быть предусмотрено условие о том, что страховую выплату получает выгодоприобретатель (кредитор) во исполнение обязательств страхователя (заемщика). И если страховая выплата превышает остаток долга по кредитному договору, то разница выплачивается страхователю (наследникам в случае его смерти) или выгодоприобретателю второй очереди [6].
В иных случаях, по всей видимости, такая взаимосвязь выявляется судом.
При этом кредитный договор фактически исполняется не заемщиком, а страховщиком, но исполнение обоих договоров направлено на достижение одной экономической цели – на погашение кредита, хотя страховщик участником кредитных правоотношений не является. Однако страховщик не имеет права регрессного требования к страхователю-заемщику, поскольку осуществление страховой выплаты является исполнением договора страхования. Прекращение кредитного договора оказывается побочным правовым эффектом, страховщик не несет имущественных потерь, поскольку исполнил взятые на себя обязательства по договору страхования, и между страховщиком и страхователем-заемщиком отсутствуют отношения, предполагающие солидарную (ст. 325 ГК РФ) или субсидиарную ответственность по обязательству (ст. 399 ГК РФ).
Представляется, что приведенная правовая позиция высших судов может быть применима и к разрешению сходной ситуации, когда кредитный договор "обеспечен" не только договором страхования, но и традиционными способами обеспечения исполнения обязательств, например поручительством или залогом. В результате наступления страхового случая по договору страхования (в частности, причинения вреда здоровью заемщика) последовало неисполнение им своих обязательств по кредитному договору, однако банк удовлетворил свои требования либо за счет поручителя, либо за счет реализации предмета залога. И здесь возникает вопрос: вправе ли банк, будучи выгодоприобретателем по договору страхования, потребовать выплаты страховой суммы?
Ведь формально в этом случае Гражданский кодекс РФ не препятствует банку одновременно потребовать от поручителя выплаты кредита (в пределах суммы наследуемого имущества, если поручитель – наследник заемщика) и получить страховую выплату по договору страхования. Поручительство (как и залог) и договор страхования – обязательства с разным предметом, причем предмет последнего напрямую не связан с исполнением кредитного договора.
В такой ситуации фактически кредит будет погашен дважды, причем на основании разных договоров и разными лицами (например, поручителем и страховщиком), однако страховщик, как и в предыдущем случае, не имеет права регрессного требования к заемщику.
В настоящее время судебная практика исходит из того, что страховая выплата в такой ситуации неправомерна, однако обоснование этого подхода представляется ненадлежащим, поскольку основано на том, что банк в этой ситуации неосновательно обогащается (то есть обогащается без правового основания) [7].
Однако правовое основание в данном случае имеется – это договор страхования, который предоставляет выгодоприобретателю право требовать выплаты ему страховой суммы, которое может быть им реализовано.
И в этой ситуации отказ в страховой выплате банку-выгодоприобретателю может быть обоснован либо с помощью квалификации этого требования как злоупотребления правом [8], либо с помощью изложенной выше позиции Верховного Суда РФ и Президиума ВАС РФ о взаимосвязанности кредитного договора и договора страхования, в котором заимодавец является выгодоприобретателем.
Последняя позиция представляется более предпочтительной, так как она в полной мере позволяет разрешить эту ситуацию, и единообразное применение данной позиции не приведет к возникновению противоречивой и неоднозначной судебной практики, что неизбежно при применении "каучуковых" норм наподобие недопустимости злоупотребления правом.
[1] Страховое возмещение или страховая сумма в зависимости от вида страхования.
[2] Пункт 2 ст. 9 Закона РФ от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации".
[3] Это суждение встречается и в судебной практике: см. Определение ВАС РФ от 07.06.2010 N ВАС-6577/10 по делу N А57-6178/09, Постановление ФАС Московского округа от 25.08.2011 N КГ-А40/7770-11 по делу N А40-60753/08-52-532.
[4] Определение Санкт-Петербургского городского суда от 14.06.2011 N 8860. Аналогичное обоснование встречается и в практике арбитражных судов (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.01.2011 по делу N А17-832/2010).
[5] Определение Верховного Суда РФ от 15.03.2011 N 50-В10-10. См. также: п. 9 раздела "Вопросы, возникающие в судебной практике при рассмотрении споров, вытекающих из гражданских правоотношений" Справки Кемеровского областного суда от 20.02.2012 N 01-07/26-166 "Справка о практике рассмотрения судами Кемеровской области гражданских дел в 2011 году по кассационным и надзорным данным".
[6] Если таковой назначен.
[7] Определения Санкт-Петербургского городского суда от 05.10.2010 N 13660, от 14.09.2010 N 33-11601/2010, от 31.08.2010 N 33-11249/2010, Определение ВАС РФ от 09.03.2010 N ВАС-2195/10 (в совокупности с Постановлением ФАС Поволжского округа от 11.11.2009 по делу N А55-19487/2008), Постановление ФАС Московского округа от 01.02.2010 N КГ-А40/15001-09-П.
[8] Такая квалификация содержится в Постановлении ФАС Поволжского округа от 11.11.2009 по делу N А55-19487/2008, и она имеет поддержку в доктрине: Новак Д.В. Действия, направленные на неосновательное обогащение, как форма злоупотребления правом // Основные проблемы частного права: сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского / отв. ред. В.В. Витрянский, Е.А. Суханов. – М.: Статут, 2010. – С. 177-178. | 
