| | Объясните мотивы
Согласно ч. 2 ст. 366 ГПК РФ в кассационном определении должны быть указаны:
1) дата и место вынесения определения;
2) наименование суда, вынесшего определение, состав суда;
3) лицо, подавшее кассационные жалобу, представление;
4) краткое содержание обжалуемого решения суда первой инстанции, кассационных жалобы, представления, представленных доказательств, объяснений лиц, участвующих в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции;
5) выводы суда по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления;
6) мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.
При этом, как прямо указано в ч. 3 данной статьи, при оставлении кассационной жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым соответствующие доводы отклоняются.
Аналогичная норма содержится в АПК РФ, регламентирующем содержание судебных актов, принимаемых апелляционной и кассационной инстанциями по итогам пересмотра оспариваемых судебных актов нижестоящих инстанций.
В соответствии с п. 2 ст. 271 АПК РФ в постановлении арбитражного суда апелляционной инстанции должны быть указаны: основания, по которым в апелляционной жалобе заявлено требование о проверке законности и обоснованности решения, доводы, изложенные в отзыве на апелляционную жалобу, объяснения лиц, участвующих в деле и присутствующих в судебном заседании, обстоятельства дела, установленные арбитражным судом апелляционной инстанции; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления; мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, мотивы, в силу которых суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, если его решение было отменено полностью или в части, выводы о результатах рассмотрения апелляционной жалобы.
На основании ч. 2 ст. 289 АПК РФ в постановлении арбитражного суда кассационной инстанции должны быть указаны: основания, по которым в кассационной жалобе заявлены требования о проверке законности решения, постановления, доводы, изложенные в отзыве на кассационную жалобу, объяснения лиц, участвующих в деле и присутствовавших в судебном заседании, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд кассационной инстанции при принятии постановления, мотивы принятого постановления, а также мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, мотивы, по которым суд кассационной инстанции не согласился с выводами суда первой, апелляционной инстанций, если их решение, постановление были отменены полностью или в части, выводы по результатам рассмотрения кассационной жалобы.
В конечном итоге необходимо констатировать, что законодатель не случайно вменил в обязанность суда, осуществляющего пересмотр судебного акта, указать в мотивировочной части постановления (определения) конкретные доводы лица, подавшего жалобу, и мотивы по итогам оценки данных доводов.
Данное обстоятельство имеет решающее значение в тех случаях, когда соответствующая жалоба не была удовлетворена судом, осуществлявшим пересмотр судебного дела. Очевидно, поэтому, возвращаясь к рассмотрению соответствующих нормативных положений ГПК РФ, законодатель применил соответствующую юридическую технику и конкретизировал содержание кассационного определения именно при отказе в удовлетворении кассационной жалобы, посвятив этому отдельную часть статьи кодекса.
Таким образом, обязав суд указывать мотивы, по которым не были приняты во внимание доводы лица, подавшего жалобу, законодатель имел целью обеспечение максимальной эффективности деятельности кассационной инстанции. Кроме того, это требование вне всяких сомнений является очень важным условием качества судопроизводства в целом и одновременно гарантией реализации частноправовых интересов на обеспечение доступа к правосудию.
Если бы данное нормативное положение отсутствовало в гражданском процессуальном законодательстве, это в лучшем случае привело бы к снижению качества судопроизводства, а в худшем — к произволу и снижению авторитета судебной власти до критического уровня. Поскольку при этом существовали бы все условия для того, чтобы не очень, мягко говоря, ответственный судья, отказывая в удовлетворении жалобы и оставляя явно незаконный судебный акт без изменения, не удосуживался тщательным анализом доводов, изложенных в жалобе, а просто-напросто в той или иное мере процитировал доводы нижестоящего суда, изложенные последним в мотивировочной части оспариваемого судебного акта.
А на практике…
Несмотря на то, что законодатель сделал все (по его мнению) возможное, чтобы избежать формального подхода при пересмотре судебных актов, к сожалению, на практике часто возникают ситуации, когда требование об обязательном включении мотивов отклонения доводов, изложенных в жалобе, в определение кассационной инстанции, принимаемое по результатам пересмотра, не исполняется судами полностью, либо исполняется чисто формально.
В качестве иллюстрации приведем конкретный пример из практики.
Гражданин К. подал иск в Ленинский районный суд г. Краснодара о взыскании задолженности с предприятия (в котором он является работником) в размере 671 003 рублей. Данная задолженность, по мнению истца, явилась следствием ненадлежащего исполнения предприятием обязательств по двум договорам на использование объектов интеллектуальной собственности, заключенных между К. и предприятием. Кратко поясним суть спора.
Истцом, занимающим должность главного конструктора на предприятии, были созданы изобретение и полезная модель. На момент их создания истцом действовали положения Патентного закона РФ от 23.09.93 № 3517-1. В силу п. 2 ст. 8 данного Закона, если работодатель получит патент на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец, работник (автор), которому не принадлежит право на получение патента на такие изобретения, полезную модель или промышленный образец, имеет право на вознаграждение. Размер вознаграждения и порядок его выплаты определяются договором между работником (автором) и работодателем. Аналогичная норма содержится в п. 1—4 ст. 1370 ч. 4 ГК РФ.
В соответствии с требованиями законодательства после создания объектов интеллектуальной собственности между истцом и ответчиком заключены договоры на использование полезной модели и изобретения, в которых были подробно урегулированы размер, порядок и сроки выплаты вознаграждения предприятием истцу.
Предприятие не отрицало своих обязательств перед истцом по заключенным с ним договорам. Основное возражение ответчика заключалось в том, что истец неправильно рассчитал сумму вознаграждения, которая, с его точки зрения, полагается взысканию с предприятия в его пользу. Дело в том, что вознаграждение истца составляло 2% от стоимости реализованной ответчиком продукции, в которой были использованы созданные истцом объекты интеллектуальной собственности, но поскольку у истца на момент подачи искового заявления не было достоверной и актуальной информации о заключенных предприятием договорах, номенклатуре продукции, реализуемой по данным договорам, а также о денежных суммах, поступивших за реализованную продукцию, в конечном итоге у него не было возможности правильно рассчитать сумму вознаграждения, которая подлежала взысканию в его пользу. В качестве обоснования суммы исковых требований истцом был представлен никем не подписанный документ под названием «Сводный расчет сумм вознаграждения за использование объектов интеллектуальной собственности в производстве», в котором абсолютно произвольно была указана соответствующая сумма вознаграждения.
Учитывая данное обстоятельство, ответчик неоднократно в своих письменных возражениях и в ходе судебных заседаний указывал, что он принципиально не против того, что за ним числится задолженность в пользу истца (которая не была своевременно оплачена последнему в связи с известными волнениями в экономике). Однако реальный размер задолженности меньше, чем заявленный истцом. Ответчик даже ходатайствовал о проведении судебно-бухгалтерской экспертизы для определения размера суммы, подлежащей выплате истцу, хотя по всем принципам доказывания, закрепленным в процессуальном законодательстве, обязанность доказывания оснований и размера задолженности лежала не на ответчике, а на истце (по ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений).
Несмотря на все вышеизложенные обстоятельства, суд удовлетворил требования истца в полном объеме. По сути, данное решение необходимо отнести к явной судебной ошибке, так как оно основано на документе, который не может являться доказательством по определению, поскольку он не подписан и сведения, изложенные в нем, не подтверждены ни одним из имеющихся в деле доказательств.
Ответчик — предприятие — подал кассационную жалобу в кассационную инстанцию Краснодарского краевого суда. В данной жалобе кассатор подробно изложил все доводы, по которым дело подлежало пересмотру. При этом главным доводом, безусловно, явился тот вопиющий факт, что решение основано на неподписанном документе.
Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда 13 октября 2009 г. отказала в удовлетворении жалобы предприятия. Суд был обязан указать мотивы, по которым доводы жалобы, в частности о ненадлежащем доказательстве, положенном в основу решения первой инстанции, были отклонены. Любому практикующему юристу будет интересно узнать, что же указала кассационная инстанция в отношении доводов предприятия о том, что размер задолженности, заявляемый истцом, ничем не подтвержден, так как расчет задолженности содержится в не подписанном никем документе, то есть фактически взят «с неба». Отвечаем: ничего. Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда не посчитала нужным приводить свои аргументы, в соответствии с которыми доводы жалобы, указывающие на явную судебную ошибку, не были приняты во внимание. Более того, обосновывая правомерность решения суда первой инстанции, судебная коллегия сослалась на тот же самый пресловутый «Сводный расчет сумм вознаграждения за использование объектов интеллектуальной собственности в производстве», в очередной раз обойдя стороной факт отсутствия подписей на этом документе.
Можно много говорить о том, что судебные ошибки неизбежны, ведь суд в конечном итоге вершится живыми людьми. Однако автор настоящей статьи абсолютно убежден, что количество судебных актов с такими явными изъянами можно было бы значительно уменьшить, если бы существовали рычаги, позволяющие реально реализовать на практике требования процессуального законодательства об обязательном указании в судебном акте, принимаемом по итогам рассмотрения жалобы, мотивов отклонения соответствующей жалобы.
Так, если бы в рассмотренном примере у суда не было бы выбора и он так или иначе должен был бы четко и определенно прописать, почему использование неподписанного документа в качестве главного доказательства допустимо, сомневаюсь, что итог пересмотра был бы тем же. Суду пришлось бы тщательнее изучить материалы дела, опираясь на конкретные доводы кассационной жалобы, отойти от «конвейерного подхода» при рассмотрении жалоб, чем так грешат большинство наших судов.
Как оживить норму?
Что же может служить реальным рычагом, позволяющим «оживить» и сделать реальными нормы процессуального законодательства об обязательной мотивировке отклонения доводов жалобы?
Для того чтобы суды безоговорочно исполняли рассматриваемую норму, необходимо в качестве основания для безусловной отмены судебного акта, вынесенного по результатам пересмотра дела, которым кассационная жалоба оставлена без удовлетворения, установить отсутствие в данном судебном акте мотивов, по которым были отклонены доводы кассационной жалобы. В качестве варианта можно предложить следующую формулировку ст. 387 ГПК РФ: «Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов. К существенным нарушениям норм процессуального права относится, в том числе, несоблюдение судом кассационной инстанции требований ч. 3 ст. 366 настоящего кодекса». К слову, аналогичной корректировке следует подвергнуть соответствующие нормы АПК РФ, содержащие основания для безусловной отмены судебных актов.
Справедливости ради отметим, что критика в части недостаточной определенности и проработанности вышеуказанной нормы ГПК РФ нередко встречается в юридической литературе (см., например, статью Л.Ф. Лесницкой «Некоторые проблемы пересмотра судебных постановлений в суде общей юрисдикции» в книге: Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов. Под. ред. Л.Ф. Лесницкой, М.А. Рожковой. М.: Статут, 2008). Авторы данных публикаций предлагают более конкретно сформулировать ст. 387 ГПК РФ, указав перечень безусловных оснований для отмены судебных актов, принятых нижестоящими судами.
С нашей точки зрения, только в случае реализации предлагаемых изменений законодательных норм институт пересмотра судебных актов будет содержать реальные гарантии соблюдения прав сторон на судебную защиту.
Нельзя не заострить внимание и на том обстоятельстве, что ст. 366 и 387 ГПК уже давно являются предметом пристального рассмотрения в Конституционном Суде РФ. В КС РФ неоднократно подавались жалобы, в которых подвергалась сомнению конституционность ряда положений ГПК РФ, в том числе ч. 3 ст. 366 ГПК РФ, которые в их взаимосвязи позволяют судам кассационных и надзорных инстанций не прописывать в своих судебных актах мотивы, по которым не были приняты во внимание доводы лица, подавшего соответствующую кассационную или надзорную жалобу.
Позиция, которую с самого начала занимал КС РФ при рассмотрении данных дел, проблему не решала. Так, в своем Определении от 18.04.2006 № 106-О КС РФ заключил следующее: «В соответствии с частью третьей статьи 366 ГПК Российской Федерации при оставлении кассационных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы жалобы, представления отклоняются; в силу части третьей статьи 381 данного Кодекса в определении суда об отказе в истребовании дела излагаются мотивы и оно направляется лицу, подавшему надзорную жалобу; в определении суда должно быть указано основание для отказа в истребовании дела.
Как следует из приложенных к жалобе материалов, доводы кассационной и надзорной жалоб были предметом рассмотрения соответственно суда кассационной инстанции и судьи, председателя суда надзорной инстанции; оценка этих доводов приводится в соответствующих судебных постановлениях. Выявление же степени мотивированности указанных судебных постановлений, а также законности и обоснованности вынесенных по его делу судебных решений, с которыми заявитель фактически выражает несогласие, в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не входит».
То есть фактически КС РФ констатировал наличие соответствующих норм в ГПК РФ (ч. 3 ст. 366) и соблюдение кассационной и надзорной инстанциями этих требований. Конституционный Суд обошел стороной самый главный вопрос — о реальности и исполнимости данных норм. В конечном итоге доводы заявителя были признаны необоснованными. Аналогичные выводы содержатся в Определении КС РФ от 21.10.2008 № 717-О-О.
Долгое время ситуация оставалась неопределенной. В итоге несовершенство положений гражданского процессуального законодательства, регулирующих процедуру надзорного судопроизводства, которая на практике привела фактически к «конвейерному» подходу при пересмотре дел, стало до крайности очевидным.
Учитывая остроту проблемы, КС РФ решил наконец занять определенную позицию, в результате чего появилось Постановление КС РФ от 05.12.2007 № 2-П, в котором очень подробно сформулировал позицию относительно института надзорного судопроизводства. Интерес представляют следующие выводы КС РФ: «Поскольку проверка вступивших в законную силу судебных актов означает, по существу, возможность преодоления окончательности этих судебных актов, законодатель должен устанавливать такие институциональные и процедурные условия их пересмотра в порядке надзора, которые отвечали бы требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключали бы возможность затягивания или необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивали бы справедливость судебного решения и вместе с тем — правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов».
И далее: «Основания для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных постановлений должны отвечать конституционно значимым целям и в соответствии с принципом соразмерности не нарушать баланс справедливости судебного решения и его стабильности. Поскольку пересмотр судебных постановлений в порядке надзора выступает в качестве дополнительной гарантии реализации конституционного права на судебную защиту и обеспечения правосудности судебных решений, когда исчерпаны все средства защиты в судах общей юрисдикции первой и второй инстанций, основания такого пересмотра не должны открывать возможность надзорного производства лишь с целью исправления судебных ошибок, подлежащих устранению в обычных (ординарных) судебных процедурах проверки судебных постановлений, не вступивших в законную силу». В конечном итоге в п. 5 резолютивной части Постановления КС РФ резюмировал: «Признать статью 387 ГПК Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку в системе действующего правового регулирования гражданского судопроизводства предполагается, что в качестве существенных нарушений норм материального или процессуального права как предусмотренных данной статьей оснований для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора могут выступать лишь такие ошибки в толковании и применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод, а также защита охраняемых законом публичных интересов».
Выводы, содержащиеся в Постановлении КС РФ от 05.12.2007 № 2-П, прямо воспроизведены в не менее показательном Определении КС РФ от 20.11.2008 № 1024-О-О. В данном Определении непосредственно рассматривался вопрос о том, что ст. 387 ГПК РФ, как не признающая нерассмотрение судом кассационной инстанции доводов кассационной жалобы существенным нарушением норм процессуального права, противоречит ст. 46 и 123 (ч. 3) Конституции РФ. Однако суд, опираясь на принятое ранее Постановление № 2-П, признал данную норму соответствующей Конституции РФ и не нарушающей прав заинтересованных лиц, тем самым поставив точку в этом вопросе.
Таким образом, следует констатировать, что на сегодняшний момент в извечном противостоянии между интересом конкретного человека, с одной стороны, и интересом государства, системы, с другой стороны (или, как обычно именуют в документах-источниках легального толкования, в «стремлении обеспечить баланс частноправовых и публично-правовых интересов»), в данном конкретном случае однозначно и с явным перевесом победил именно интерес системы. Подобная трактовка вопроса КС РФ, воспринимаемая всеми судебными инстанциями, несомненно, способствует сохранению стабильности судопроизводства и должна обеспечивать усиление роли и авторитета ординарных инстанций (первой и кассационной). Но у медали, как известно, всегда есть две стороны. И, с одной стороны, обеспечив прочную защиту от необоснованных пересмотров и подтвердив статус надзорной инстанции как экстраординарной, с другой стороны, КС РФ поставил под угрозу реализацию основополагающего конституционного права — права на судебную защиту и доступ к правосудию. Представляется, что, выбрав субъективный уклон и отсутствие определенности при установлении критериев пересмотра в надзорной инстанции, Конституционный Суд РФ сыграл на руку недобросовестным членам судейского сообщества | |
