| |
В российском юридическом сообществе активно обсуждается возможность введения института коллективных исков. В журнале Корпоративный юрист опубликована статья "Групповые иски: нужна ли нам революция?" . Первый же номер нового англоязычного журнала Russian Law Journal содержит статью Д.Магони (Art de Lex) "Class actions in Russia", а один из ведущих образовательных центров "Юридический институт М-логос" проводит 25.11.2013 научный круглый стол «Коллективные иски: регулирование через частную литигацию»
Представляется интересным посмотреть на этот новый для России институт с точки зрения насущных экономических потребностей государства, хотя эта связь и не всегда очевидна.
В упомянутых выше статьях приводились примеры западной практики по работе с коллективными исками - Теракт 11 сентября, Авария на нефтяной платформе BP, ураган Катрина. Не менее интересным представляется дело Pigford vs. Glickman в США, так как его влияние на экономику ощущается и в наши дни.
Например, на прошлой неделе, в начале ноября 2013г. экономические аналитики отметили всплеск доходов частных домохозяйств в США, и пусть это было всего 0,5% в годовом исчисленнии, но в текущей экономической ситуации это вполне существенное повышение.
Бюро Экономических Анализов США в своем отчете от 8 ноября 2013 года зафиксировало повышение доходов фермерских хозяйств в сентябре до $10,1 млрд. в годовом исчислении, которое "явилось следствием соглашения по урегулированию коллективного иска в деле о расовой дискриминации со стороны Министерства сельского хозяйства США в вопросе рассмотрения прошений о займах, имевшей место в период с 1981 по 1996 гг." .
Это дело началось в далеком 1997 году, когда от лица 400 чернокожих фермеров был подан иск к Минсельхозу (U.S. Department of Agriculture - USDA). Истцы утверждали, что в течение длительного периода (с 1981 по 1996 гг.) их прошения о займах и субсидиях, поданные в USDA, рассматривались с проволочками, в то время как заявления других фермеров рассматривались гораздо оперативнее. Чернокожие фермеры усмотрели в этом признаки расовой дискриминации и суд счел их доводы справедливыми - в 1999 году каждому из истцов была присуждена компенсация в $50.000 (Pigford vs. Glickman, 1999).
Однако дело на этом не остановилось. Юристы стали раскручивать еще более масштабные иски. В последующие 10 лет, с 1999 по 2009 нашлось уже 16000 пострадавших от дискриминации фермеров, выплаты которым обошлись налогоплательщикам в $1 млрд., а администрирование этих выплат обошлось Минсельхозу в $166 млн.
В 2008 году президент Дж.Буш одобрил выплаты в размере $100 млн., но один новый энергичный сенатор предпринял ряд законодательных инициатив, давших дальнейший ход этому делу. Сенатора звали Барак Хуссейн Обама.
Апофеозом этого дела стало в 2010 г. одобрение Конгрессом США инициативы президента Барака Обамы о выплате пострадавшим чернокожим фермерам компенсаций на сумму в $1,15 млрд., при этом пострадавших набралось уже более 80,000 человек, объединенных в Национальную Ассоциацию Чернокожих Фермеров.
Это дело до сих пор обсуждается в США как сенсационное, многие его называют если не мошенническим, то явно шатким и открывающим дорогу другим подобным делам.
Почему же, в течение довольно короткого исторического периода так резко изменилась политика властей США по одному и тому же делу?
Ответ может лежать в экономической плоскости. Если на время абстрагироваться от юридических перипетий этих сложных дел, то бросается в глаза довольно печальная картина в США. Например к ноябрю 2013 года, реальный душевой ВВП упал на 0.2% в квартал и 1.6% в год, отметив свежий 25-летний минимум; расходы домохозяйств на дне за 30 лет, а реальные зарплаты на одного занятого опустились до минимума за 54 года (на уровнях конца 1959 года). Вышеописанные выплаты по коллективным искам обеспечили 80% годового роста доходов домохозяйств (рост составил 0,5%), иначе было бы снижение (itinvest.ru). И такая картина сложилась не за один день.
Частный спрос в мире катастрофически падает с начала кризиса в 2008 году, а ведь он является основным драйвером роста современной экономики. Удержать его довольно сложно, так как с 80-х годов прошлого века частный спрос стимулировался через кредитование населения посредством развитой банковской системы. Считается, что в настоящий момент реальные доходы домохозяйств в США на 25% меньше уровня потребления. А рост закредитованности домохозяйств практически невозможен, он достиг своего пика в 2008 году ( тогда доля от реальных ежемесячных доходов населения, шедшая на обслуживание кредитов достигла 14% - это такой же показатель, при котором случился обвал в 1929) - сейчас откатился до 10-11%. К слову, по прогнозам экономистов, закредитованность российских частных лиц достигнет показателя 14% в течение 1- 1,5 лет. (в 2010 году в России было 4.0-4.5%, в 2011 – 5.0-5.5%, в 2012 – уже 7-8%, к ноябрю 2013 – 10-11% - itinvest.ru ).
Ситуация усугубляется еще и тем, что банковская система оказалась дискредитированной в текущей ситуации. Дело в том, что в условиях экономического кризиса у банков практически нет возможностей инвестировать в экономику - вложения не окупаются. Поэтому любые финансы, предоставляемые государством в качестве спасения от последствий кризиса (а эмиссия в США продолжается в огромных масштабах) неизбежно оказываются не у населения (закредитованность) и не у предпринимателей (инвестиции не окупаются), а на фондовом рынке, поведение, которого невозможно описать никакими разумными цивилизованными словами. Взять хотя бы IPO напрочь убыточного Twitter, акции которого продолжают расти, как и акции подавляющего числа владельцев сколько-нибудь привлекательных активов, несмотря на реальные плачевные показатели их деятельности. (В случае России всем памятны истории, когда огромные суммы, выдававшиеся банкам через ВЭБ на кредитование экономики оказывались конвертированными в иностранную валюту с совершенно другими целями.)
И это проблема не только США. Правительства очень многих стран пытаются решить проблему поддержки частного спроса не совсем привычными методами. В полный рост эта проблема стоит, например, в Китае, который пытается переориентироваться на внутреннее потребление, подняв для этого доходы населения и избежать при этом накачки банковского сектора. Решению проблем посвящен только что прошедший Пленум ЦК КПК.
Возвращаясь к США, стоит отметить, что поддержка частного спроса вообще и особенно его главного мотора - среднего класса стала основой президентской программы Б.Обамы - он не оставляет попытки поддержать средний класс через, например, масштабную реформу здравоохранения ("Obamacare") в ущерб интересам банков и крупных корпораций.
Если внимательно присмотреться, то похожие сигналы можно обнаружить и в России. Взять хотя бы известный закон "Димы Яковлева", положивший запрет на усыновление российских детей иностранцами. Несмотря на скандальный оттенок его принятия, картина резко изменилась - в российских регионах детские дома стремительно опустошаются, в семьи берут по 2-3 и по 5 детей, так как в связи с опекунством или усыновлением приемным родителям полагаются существенные льготы и выплаты - весьма конкурентноспособные по сравнению со средними зарплатами в регионах.
Вспоминается, что призывы ограничить права банков и коллекторов по изыманию задолженности и защитить права населения раздаются все чаще. В ходе природной катастрофы на Дальнем Востоке бывший глава Роспотребнадзора Г.Онищенко призывал ограничить банки в их претензиях по досрочному возвращению кредитов, а один из проектов нового закона о коллекторской деятельности практически обезоруживал собирателей долгов.
У государства нет больше денег на новые "пикалевы", а задача поддержать население, в первую очередь для стимуляции экономики, никуда не исчезала. И кто знает, какие именно методы и за счет кого в будущем будет осуществлена такая поддержка - примеры Уралкалия и Мечела не могут быть оставлены в стороне. А снижение потребностей в широкой, нацеленной на население, банковской сети продемонстрировал Сбербанк, опубликовав 15.11.2013г. свои планы по сокращению 30.000 сотрудников.
Таким образом, учитывая западный опыт можно сказать, что такой институт, как коллективные иски в новых экономических условиях и при наличии политической воли вполне могут стать инструментом экономики и интересной юридической практикой.
| |
